▶Пожалуйста окажите каналу посильную помощь
👉 my.qiwi.com/Anton-L43ARulWSN 👈
Год записи / Выход на виниловой пластинке: 1987 / 1989
Автор: Даниил Хармс
Исполнители: Сергей Юрский, Зиновий Гердт.
Составление и режиссура: Владимир Глоцер
День его рождения был предсказан. И, значит, предугадано его имя.
В письме к жене, за полгода до 30 декабря 1905 года (по нов. стилю), Иван Павлович Ювачёв написал, что у них родится сын и назовут его Даниилом.
Однако непредсказуемой, даже для отца, оказалась жизнь Дани Ювачёва - будущего поэта, прозаика и драматурга Даниила Хармса.
Едва ли не на школьной скамье он взял себе псевдоним Даниил Хармс и с ним вошёл в литературу. Потом он его множество раз варьировал: Даниэль Хаармсъ, Чармс, Д. Хармс-Шардам, Дандан и проч. ибо полагал, что неизменное имя приносит несчастье. «Вчера паза сказал мне, что, пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды. Даниил Чармс. 23 декабря 1936 года» (дневниковая запись).
Первое опубликованное стихотворение - «Случай на железной дороге («Как-то бабушка махнула / и тотчас же паровоз/ детям подал и сказал: /пейте кашу и сундук...) - появилось в 1926 году. Второе - в следующем, 1927-м. И всё. Больше как «взрослый» поэт Д. Хармс при жизни не печатался.
Но поэтическое его наследие огромно.
Осенью 1927 года он вместе с поэтами А. Введенским, Н. Заболоцким, К. Вагиновым, И. Бахтеревым, прозаиком Д. Левиным и другими создал литературно-театральную группу ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства). В её манифесте его поэтика характеризовалась так: «Даниил Хармс - поэт и драматург, внимание которого сосредоточено не на статической фигуре, но на столкновении ряда предметов, на их взаимоотношениях. В момент действия предмет принимает новые конкретные очертания, полные действительного смысла. Действие, перелицованное на новый лад, хранит в себе “классический” отпечаток и в то же время - представляет широкий размах обэриутского мироощущения». Нет сомненья в том, что это была ещё и автохарактеристика.
Центральным событием в жизни обэриутов считается их большой театрализованный вечер «Три левых часа», который начался во вторник 24 января 1928 года и завершился под утро в среду. На «первом часу» среди читающих свои стихи был, конечно, и Даниил Хармс. На «втором» - представленье по его пьесе «Елизавета Бам»... А за полночь (в час, который в программе был обозначен как диспут) разразился скандал, без коего, кажется, не обходилось ни одно выступление обэриутов.
Почти в ту же пору на них обратил внимание С. Маршак, который привлёк их (кроме К. Вагинова) в детскую литературу. Он прозорливо увидел в поэзии Хармса «классическую основу». На языке Маршака это означало близость к фольклору, с его ясностью и дидактикой, юмором и тавтологией, столь милыми детям. И хотя Хармс написал для детей сравнительно немного, он стал классиком детской поэзии. «Иван Топорышкин», «Игра», «Миллион», «Врун», «Иван Иваныч Самовар», «О том, как папа застрелил мне хорька», «Удивительная кошка», «Весёлый старичок», «Из дома вышел человек...», «Что это было?» и другие стихи печатались сначала в журналах «Ёж» и «Чиж» и вскоре (некоторые из них) выходили отдельными книжками. Детская литература стала для Хармса по-своему счастливым островом.
В основе же его занятий оставались «взрослые» поэзия и проза, в которой он создаёт в 30-е годы такие шедевры, как цикл маленьких рассказов и сцен «Случаи» (1933 - 1939) и повесть «Старуха» (1939).
Цикл «Случаи», имеющий в беловом автографе посвящение жене, М. В. Малич, и включающий больше тридцати произведений (из них на пластинке - тринадцать), составляет как бы сердцевину всего, что сочинил Хармс в прозе. По сути же, многие его рассказы, написанные до и после него и даже параллельно с ним, то есть в те же годы, можно отнести к этому циклу. И если бы сам Хармс готовил цикл к изданию, он бы, наверное, дополнил его другими законченными вещами. Что занимало Хармса-писателя? «Меня, - говорил он,- интересует только "чушь"; только то, что не имеет никакого практического смысла. Меня интересует жизнь только в своём нелепом проявлении». «Чушь» под его пером возвышалась до абсурда, до смешного.