31 августа День памяти Марины Цветаевой
Музыка Михаила Дикера. Читает Александр Лотерштейн
В 1939 году Марина Ивановна Цветаева возвращается в Россию из Европы. В СССР Цветаеву окружил вакуум: никто не печатал стихов, не приглашал на творческие вечера, а то и переходил на другую сторону дороги, увидев её. Такая атмосфера вдвойне тяжела Марине, т.к. она не видит своей жизни без двух вещей: любви и поэзии. В 1940 году она читает книгу переводов поэта Арсения Тарковского и по достоинству оценивает их. Это и послужило поводом для знакомства.
Известен черновик письма Марины Ивановны к Арсению Александровичу, записанный в её октябрьской тетради за 1940 год.
"Милый тов. Т. (...)
Ваш перевод - прелесть. Что вы можете - сами? Потому что за другого вы можете - все. Найдите (полюбите) - слова у вас будут.
Скоро я вас позову в гости - вечерком - послушать стихи (мои), из будущей книги.
Я бы очень просила вас этого моего письмеца никому не показывать, я - человек уединенный, и я пишу - вам - зачем вам другие? (руки и глаза) Я вас зову по-дружески.
Всякая рукопись - беззащитна. Я вся - рукопись.
М (арина) Ц(ветаева)"
Тогда она ещё не знает, что является для Тарковского кумиром. Он преклоняется перед Цветаевой, она - иссушилась без любви. Он - молод и привлекателен, она же является одной из икон русской поэзии.
Достоверно известно об их встрече в доме у близкой знакомой Тарковского, Нины Герасимовны Бернер-Яковлевой.
Нина Герасимовна вспоминала: "Они познакомились у меня в доме. Мне хорошо запомнился этот день. Я зачем-то вышла из комнаты. Когда я вернулась, они сидели рядом на диване. По их взволнованным лицам я поняла: так было у Дункан с Есениным. Встретились, взметнулись, метнулись. Поэт к поэту..."
Поэт к поэту... Это очень важно.
Они звонили друг другу, встречались, гуляли по любимым местам Цветаевой - Волхонке, Арбату, Трехпрудному... Те, кто видел их вместе, замечали, как менялась Цветаева в обществе Тарковского.
Однажды, в присутствии Марины Ивановны, Арсений Тарковский прочёл свое стихотворение, обращенное к дорогим ушедшим людям - отцу, брату, любимой женщине Марии Густавовне Фальц (стихи написаны за несколько дней до годовщины ее смерти).
Стол накрыт на шестерых -
Розы да хрусталь…
А среди гостей моих -
Горе да печаль.
И со мною мой отец,
И со мною брат.
Час проходит. Наконец
У дверей стучат.
Как двенадцать лет назад,
Холодна рука,
И немодные шумят
Синие шелка.
И вино поет из тьмы,
И звенит стекло:
«Как тебя любили мы,
Сколько лет прошло».
Улыбнется мне отец,
Брат нальет вина,
Даст мне руку без колец,
Скажет мне она:
«Каблучки мои в пыли,
Выцвела коса,
И звучат из-под земли
Наши голоса».
1940 г.
Марина Ивановна обиделась. Она не поняла - или не захотела понять, - что на ужин к Тарковскому приходит его умершая возлюбленная. Может быть, зная это, она не написала бы ему ответное стихотворение.
Всё повторяю первый стих
И всё переправляю слово:
- «Я стол накрыл на шестерых»…
Ты одного забыл - седьмого.
Невесело вам вшестером.
На лицах - дождевые струи…
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть - седьмую…
Невесело твоим гостям,
Бездействует графин хрустальный.
Печально - им, печален - сам,
Непозванная - всех печальней.
Невесело и несветло.
Ах! не едите и не пьёте.
- Как мог ты позабыть число?
Как мог ты ошибиться в счёте?
Как мог, как смел ты не понять,
Что шестеро (два брата, третий -
Ты сам - с женой, отец и мать)
Есть семеро - раз я на свете!
Ты стол накрыл на шестерых,
Но шестерыми мир не вымер.
Чем пугалом среди живых -
Быть призраком хочу - с твоими,
(Своими)…
Робкая как вор,
О - ни души не задевая!-
За непоставленный прибор
Сажусь незваная, седьмая.
Раз!- опрокинула стакан!
И всё. что жаждало пролиться,-
Вся соль из глаз, вся кровь из ран -
Со скатерти - на половицы.
И - гроба нет! Разлуки - нет!
Стол расколдован, дом разбужен.
Как смерть - на свадебный обед,
Я - жизнь, пришедшая на ужин.
…Никто: не брат. не сын, не муж,
Не друг - и всё же укоряю:
- Ты, стол накрывший на шесть - душ,
Меня не посадивший - с краю.
31 марта 1941 года
...Вскоре становится ясно, что Арсений Александрович избегает встреч с нею. Он мужчина, он поэт, предпочитающий любить - гораздо больше, чем принимать любовь.
О стихотворении Марины, обращённом к нему, он узнал только в 1982 году. На встрече с читателями Тарковский говорил: это «самое последнее стихотворение, что она написала в жизни».
Началась война.
Потом - эвакуация.
...К лету 1941 года огонь её души погас окончательно. Погас огонь любви - перестали писаться стихи. Исчезли стихи - ослабла воля к жизни.
О смерти Марины Ивановны Арсений Александрович узнал еще в Москве. Он посвятил ей стихи, составившие цикл "Памяти Марины Цветаевой" (6 стихотворений).
"Зову - не отзывается, крепко спит Марина,
Елабуга, Елабуга, кладбищенская глина..."
1941 год
www.liveinternet.ru/users/fei... moloko.ruspole.info/node/61 Наталья САВЕЛЬЕВА.
/ @user-bh2ey1iu8m