«Тебя я забуду мой милый» Медленный Фокстрот - Романс - Яна Грей - Yana Gray
Музыка А. Барри (1935) и Алексея Зыкова (припев-2024)
Слова Яны Грей
Аккомпанемент Алексея Зыкова
Танцемания пришла в Старый Свет из Америки вместе с регтаймом и джазом. В отличие от старых бальных танцев, танцы под музыку регтайма - синкопированную, стремительную позволяли большую свободу и импровизацию. Вместе с этими танцами Европа познакомилась с так называемыми животными танцами: кроме «индюшиного шага», здесь были «медведь гризли» (the grizzly bear), «орлиная скала» (the eagle rock), «объятия кролика» (the bunny hug) и даже «полька марабу» (la polka des marabouts). К ним присоединился фокстрот - the fox-trot, «лисий шаг», танец, основанный на сочетания уанстепа и тустепа. Иногда считают, что он был назван по имени придумавшего его Гарри Фокса, создателя труппы Harry Fox & American Beauties.
Новый 1922 год в Париже, Берлине, Петрограде и Москве встречали одинаково - фокстротом. В парижских кабаре танцевал «эксцентричный» Парнах. В Берлине в эмигрантских кафе фокстротировал Андрей Белый. Если верить Марине Цветаевой, танец его выглядел не менее эксцентрично: «Даже не свистопляской, а христопляской». В Петрограде в новогоднюю ночь несколько десятков человек собрались в зеркальной столовой Дома искусств: «Все были здесь от Акима Волынского до Иды и от Лунца до Ахматовой. .все были одеты кто в чем: одни в сохранившемся дореволюционном платье.
В тот же новогодний вечер 1922 года в Москве давали премьеру: «Хорошее отношение к лошадям», где подражали запад¬ному мюзик-холлу или пародировали его, так впервые в России прозвучал джаз.
После каждой премьеры в фойе театра устраивались «вокзалы», закрытые вечеринки, на которые собиралась театрально-художественная Москва. Завсегдатаями были Брики, Маяковский, Николай Асеев, Сергей Третьяков, Лентулов. Здесь выступал джаз-банд Парнаха. И конечно же, здесь танцевали фокстрот. Уроки москвичам давал все тот же Парнах. Его пригласили преподавать «эксцентрический танец» сразу два кино-режиссера: Ипполит Соколов, и Сергей Эйзенштейн. С началом НЭПа в столицах появились десятки ночных заведений. В сезон 1921/22 года в Москве открылись «Кривой Джимми», «Коробочка», «Хромой Джо», «Веселые маски», «Острые углы», «Менестрель», «Карусель», «Палас», кабаре «Нерыдай», «Подвал», варьете «Пикадилли», таверна «Заверни». В следующем сезоне открылся эстрадный театр «Павлиний хвост». В большинстве ресторанов были созданы эстрады; везде исполняли «песенки негритенка Джимми» и последние парижские фокстроты.
Несмотря на покровительство идеологов ЛЕФа, фокстрот в Советской России попал под запрет. Его обвинили в сексуальности, мещанстве, окрестили «нэпмановским» танцем. Сторонники вроде Николая Фореггера утверждали, что фокстрот, как и другие танцы регтайма, пришедшие из Америки, ничего общго с идеологией не имеют, Такой современной страной, только с социализмом «социалистической Америкой» - должна была, по мнению многих, стать Россия. Но критик назвал «американизм» Фореггера «полумифическим» и «чуждым для нас». И добавлял он «какая ирония! в обстановке примуса исповедовать настоящий американизм только на танцевальной эстраде!». Вскоре и сам Фореггер стал осуждать моду на американское: «Все танцуют фокстрот, носят американские брюки с отворотами, большие роговые пенсне и ботинки «джимми», толкуют о небоскребах и машинах, ходят стадами на ковбойские детективные фильмы».
В 1924 году Комиссия по пляске при Всероссийском совете по физической культуре (ВСФК) организовала публичный диспут о «современных американских танцах». В нем участвовали Фореггер, Парнах и сотрудники Хореологической лаборатории Государственной академии художественных наук (ГАХН). Был поставлен вопрос о создании «пролетарски-классового» или «национального» фокстрота. Подходящей для этого музыкой посчитали «Яблочко»
В 1924 году произошло трагическое для любителей танца событие: специальным постановлением Моссовета было запрещено устройство балов в общественных местах . И тем не менее фокстрот продолжали танцевать и на эстраде, и на танцплощадках. Иначе зачем, двумя годами позже, Комиссии по пляске вновь за-прещать фокстрот во «Временной инструкции по танцам»? Советские граждане голосовали за фокстрот ногами. И тем не менее танцы и мода «ревущих двадцатых» не исчезли, а растворились в культуре зрелого сталинизма. Так, в оперетте Бориса Александрова «Свадьба в Малиновке» (1936) прозвучал фокстрот: «Приготовьтесь, фраумадам: Я урок вам танца дам.» В 1935 году, Советский Союз посетила Эльза Скиапарелли. Она вспоминала: «Сталин решил, что армейские офицеры должны носить золотые звезды, элегантно скроенные мун¬диры и брюки с широкой полосой. Они должны выучиться танцевать фокстрот. Комиссары должны освоить гольф. Солдаты Красной армии должны научить своих женщин хорошо выглядеть».. Фокстрот больше не служил признаком бунтарства, а стал, как и платья haute couture, принадлежностью советской элиты.