Москва. Переделкино. Осень 2012 г.
Валентин УСТИНОВ
СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЕ ДЕРЕВЬЯ
Я позабыл о том случайном, первом…
Но смертные свидания с тобой
вплетались в сны, творенья, кровь и нервы,
когда над крышей плакал листобой
и ветр осенний вился над трубой.
Я времени не помнил…
Ведь в окне
рождался, возрастал и гибнул тополь.
И пролетал - как дьявол на коне.
И твердыми корнями в землю топал…
Должно быть, это все приснилось мне…
Должно быть, смерть и жизнь вершили спор…
Я так тебя любил,
что до сих пор
давлю мужские зубчатые слёзы,
когда в полночном сумрачном окне
восходит белый свет твоей берёзы
и молча входит в комнату ко мне.
И нежным светом - снежно отражённым -
сияет простыня над пустотой.
И я лежу - сражённый и сожжённый
твоей высокой страстной наготой.
Не ведаю за что, но как награда
сжигала грудь звезда ночного рта.
И в краткость рая,
и в бескрайность ада
вели меня пречистые врата.
И волосы летели мне в лицо,
как ветви той берёзы, что качала
меня в своих объятьях
и кричала.
И каждый миг концом был и началом -
как жизнь и смерть,
отлитые в кольцо.
И я -
как тополь узловат и груб,
рождённый почвой скудной и убогой -
тянулся ввысь из рук твоих, из губ
и достигал венцом вершины бога.
И - связанный порукой круговой
со всем, что пело,
плыло,
шелестело, -
соединял свое сквозное тело
с тугой корой и трепетной листвой.
Молитвенно звучал мне голос древний,
что мы - сентиментальные деревья,
и что живёт -
как дерево -
любовь:
восходит, зреет, увядает вновь.
Но я тогда не верил в увяданье.
Во мне творились горы и моря.
Я постигал отвагу созиданья:
ведь был я - бог,
и ты была - моя.
Я позабыл на час о зле, о боли.
И возомнил -
безумный человек! -
что древо жизни с деревом любови
соединил отныне и вовек.
И будет так,
что светлый дух свободы
благословит своим доверьем нас.
И мы пройдём -
как прорастём -
сквозь годы.
И упадём - в один и тот же час.
Но зеленело небо за стеклом.
И различил я за границей плёнки:
на ветвях сохли простыни, пелёнки,
а на корнях ржавели хлам и лом.
Ещё как будто в листьях пели дали,
но я увидел
(и похолодел!),
что ветви на берёзе увядали,
хотя мой тополь яро молодел.
Не помнятся мне поздние свиданья,
а помнятся попрёки и страданья.
Потом и это в прошлое,
навек,
ушло - стволом безлистным застывая…
А я живу - безумный человек! -
зачем-то старый тополь поливая.