Рита . Мне тесно средь окон, гигантов кирпичных, машин, что, как кошки, серы в темноте. Внутри меня гроздья идей неприличных, какие распёрли, быть может, к беде. Из шарика белого, что колебался, я стал алым шаром воздушным, большим. Шлифуюсь о стены, с опаской взорваться, боясь остриёв и местечек, где дым. Везде желтопёрые, мокрые кроны, что восемь недель нависают сукном и золотом каплют на лица, просторы, порою стекая за край за углом. Деревья пощипаны жаждущим ветром, который толкает прогулку мою, то гладит предплечья и лысину фетром, то сводит с судьбою в подлунном бою. Песчинки меж тропами и сапогами. Глаза жадно ищут заветную цель. А бежево-жёлтая гниль под ногами вновь чавкает, словно прокисший кисель. На улицах холод, ручьи, как волокна. Влюблённость мою не могу выгнать прочь. Стою, созерцая погасшие окна, где ты погрузилась в осеннюю ночь.