Этические проблемы анатомии в наибольшей степени связаны с реальной анатомической практикой, от учебного препарирования трупов студентами-медиками в анатомическом зале и по­вседневных вскрытий в морге до бальзамирования тел выдающихся лич­ностей. Диапазон этических проблем анатомии как науки и как учебной дисциплины варьирует, таким образом, от психологических моментов, свя­занных с восприятием смерти конкретного умершего человека, до соз­дания мавзолейных объектов-символов, наполненных идеологическим со­держанием и имеющих определяющее значение для политического устройства отдельных государств. «Hic locus est, ubi mors quadet seccurere vitae» - гласит надпись над входом в Парижский анатомический театр и большинство анатомических кафедр университетов, то есть «Здесь место, где смерть охотно служит жизни». Справедливости ради необходимо уточнить, что «служба» эта весьма специфична. И в этом случае, трудно говорить о бескорыстии смерти в конечном итоге. Для большинства людей, даже сильных волей и способных рациональным мышлением отвлечься от пред­ставлений об анатомическом театре как театре, (!) трудно понять или прочувство­вать смысл этого выражения. Виной этому, очевидно, стандартный стерео­тип представлений, воспитываемый в нас обществом, о том, что всё связанное со смертью вообще и смертью конкретного человека в частности, несёт колоссальный заряд нега­тивного, явного и подсознательного страха перед не­обратимым и неизвестным. Выдающуюся роль в этом сыграла художественная литература. Замечательный учёный, гуманист, профессор-анатом Лев Этинген, написавший много книг об анатомии, как науке, специально исследо­вал этот вопрос и обнаружил, что многие литераторы западноевропейской ци­вилизации не остались равнодушными к этой теме. К ним следует отнести Мэри Шэлли, Франсуа Рабле, Жюль Жанен, Вальтер Скотт, Уолт Уитмен, Кристофер Кранк, Гюнтер Грасс, не говоря уже о современных за­падных писателях. Не обошла вниманием «покойницко-анатомическую тему» и отечественная литература - Бунин, Куприн, Чехов, Брюсов, Гоголь, Вересаев, Шукшин и дру­гие (Этинген). Ж.О. Ламетри написал: «Что можно сказать о химике, геометре, физике, механике, анатоме и т.п.? Последний испытывает, исследуя мёртвого человека, почти такое же наслаждение, какое испытали люди, давшие ему жизнь» (Ламетри). Возможно, подобная фраза была высказана им, благодаря личным впечатлениям, так как, кое-как проучившись на медицинском факультете и впервые испытав в анатомическом зале неизгладимое отвращение к своей будущей профессии, он ни дня не занимал­ся врачебной практикой. По этому поводу Л.Е. Этинген писал: «На деле анатомия конечно не идиллия, как всякая наука, она требует страстности, отдачи, большого труда и обыкновенных человеческих чувств. Это только кажется, что исследуемый труп вне нас, наших тревог, желаний и заблуждений. Даже если временно выключить из сознания то, что лежащее перед тобой тело когда-то было живым, ра­довалось, любило, повелевало, страдало, т.е. чисто эмоциональную окра­ску происходящего, неминуемо остается объект, который, как правило, далеко не эстетичен. Смерть - неумолимый разрушитель, не способствует при переходе в иной мир облагораживанию» (Этинген, 1991). Люди, остающиеся в этом мире, продолжают нести ответственность за всё остающееся после умер­шего человека, за всё происходящее после его смерти. Инстинктивна попытка поиска решения этических проблем анатомии через призму религиозной теории и практики. Яркий пример тому - паломничество в 1564 году основоположника научной анатомии Андрея Везалия в Иерусалим, закончившееся, к сожале­нию, весьма печально. Такую смерть многие современники символически восприняли как божью кару Везалию за его греховность, в которой он обвинялся из-за вскрытия умерших. (Этинген, 1991; Куприянов и Татевосянц, 1981). Беглый анализ литературы, в том числе и теософской, показывает явную бесперспективность таких попы­ток. Любая религия довольно жестко регламентирует поведение человека преимущественно по принципу «как следует поступать»; вопросы «как не следует?» менее регламентированы. Перефразируя известное выражение о том, что об уровне цивили­зованности общества принято судить по отношению к захоронениям и кладбищам, можно отметить, что в анатомии это может звучать следующим образом: об уровне развития анатомической этики можно судить по отношению к анатомическим препаратам. К сожалению, в самой анато­мии за всю историю её существования, если кому-либо из анатомов приходила в голову мысль о существовании такой проблемы, то вряд ли когда-либо она была озвучена по разным причинам. Главной причиной, на наш взгляд, могла быть боязнь непонимания и неприязни коллег. Не­смотря на отсутствие соответствующих статистических данных, можно с уверенностью предполагать, что среди анатомов, ежедневно сталкивающихся с ликом смерти в облике конкретного человеческого тела, чрезвычайно редко встречаются специалисты, которым этическая регламентация их профессиональной деятельности вообще кажется необходимой.